Интервью с генеральным директором компании «БрянскИнтерТранс» Александром Вержбицким. (Часть 2.)
- В «праздничном» пресс-релизе ко Дню российского предпринимательства таможня использовала фразы: «Сегодня в Брянской таможне ведется активная работа, направленная на упрощение и ускорение совершения таможенных операций» и «Брянская таможня продолжает уделять особое внимание взаимодействию с деловыми кругами». Как Вы прокомментируете эти нюансы взаимодействия с точки зрения участника внешнеэкономической деятельности?
- Эти пресс-релизы, причем не только Брянской таможни, читать приходится регулярно. У них у всех есть одна общая черта: основной упор делается как когда-то у «стахановцев» — на то, сколько дали в бюджет, сколько возбудили дел по АП, сколько доначислили… Плюс регулярные отчеты о том, как они «упростили», «улучшили» работу с бизнесом. Вот только бизнесу от этих «упрощений» и «ускорений» как-то не по себе — слишком уж много издержек. И как, скажите, он в этой ситуации может развиваться, если издержки по таможенному оформлению могут уже превышают заявленную таможенную стоимость вместе с таможенными платежами?
Невозможно что-то упрощать или ускорять, одновременно ставя перед постами и региональными управлениями план по собираемости и задачу по выполнению КП любой ценой, потому что результат окажется самым плачевным для участников ВЭД. Наивно также думать о какой-то «персональной ответственности» таможенного инспектора, выполняющего распоряжения вышестоящего руководства.
Приведу только один пример, как аукнулось такое «упрощение» и «ускорение» на Брянской таможне. Участник ВЭД через ЦЭД подал ДТ в электронном виде. Все сделал, как положено: заявил таможенную стоимость, предоставил все требуемые законом документы («упрощение» налицо — собрать пришлось всего-то 83 документа, под которые составили три листа описи).
Имея прямую поставку от завода-производителя, идентичный товар по сопоставимым ценам данный участник ВЭД оформлял в разных таможенных управлениях более трех лет, и везде стоимость принималась по цене сделки. Однако в этот раз ЦЭД посчитал иначе — и назначил доппроверку. Так сказать, для начала — чтобы участник почувствовал «упрощение» и «ускорение». Затем был применен 228 риск с 100% досмотром, запрошены документы, которые и так были предоставлены и находились в ДТ (их, в том числе, внесли в опись). Но самое, как говорится, сладкое оставили на потом: участнику ВЭД рассчитали сумму обеспечения, превышающую установленный законом таможенный платеж на 108%.
Самый интересный в этой ситуации факт: источник информации был несопоставим. Так что это для руководства страны оффшоры — зло и нарушители, с которыми нужно бороться. Сотрудники ФТС понимают вопрос с точностью до наоборот: для них оффшоры и поставки, идущие через них, — благо и могут сопоставляться с поставками от заводов-производителей.
Что касается описываемой ситуации, то в ней «вишенкой на торте» стало назначение товароведческой экспертизы, при проведении которой эксперт должен был «определить стоимость товара на внутреннем рынке страны отправителя» при наличии предоставленной и заверенной надлежащим образом ЭКС ГТД страны отправления, являющееся одновременно страной производства. Я не буду вдаваться в подробности и уточнять, как эксперт сможет это сделать и что в итоге напишет в своем заключении. Однако стоит обратить внимание на тот факт, что данная стоимость запрещена к использованию и не может применяться на основании закона.
Для чего все это понадобилась таможенному органу — непонятно, но если я посчитаю для вас все издержки с убытками, которые нанесли участнику ВЭД действия сотрудников таможни, а также учту простой автотранспортного средства, вывод значительной суммы из оборота компании и, главное, срыв поставок — цифра получится с шестью нулями!!
Есть и другие примеры аналогичного содержания. Например, в зоне действия ЮТУ через ЦЭД также подавались ДТ на товары, не первый год оформлявшиеся в зоне деятельности ФТС, и всегда стоимость принималась по цене сделки. Однако в этот раз, несмотря на то, что участники ВЭД предоставили все требуемые законом документы и даже сверх того — зная таможенное администрирование, были предоставлены документы, заключающие коммерческую тайну, сотрудники ЦЭД посчитали все равно иначе.
Более того, они в создавшейся ситуации даже не стали думать об основаниях для проведения дополнительной проверки, которая должна была бы выявить конкретные признаки недостоверной стоимости товара. Нет, таможня просто ограничилась запросом документов, которые и так находились в ДТ и были внесены в опись, а также документов, которых не могли быть у участника ВЭД в силу закона и обычаев делового оборота. Как результат — срыв поставок, простой автотранспорта, вывод денег из оборота фирмы, значительные финансовые издержки.
Думаю, приведенные выше примеры не единичны, и с подобным «упрощением», «ускорением» по версии таможни участники ВЭД ежедневно сталкиваются в зоне деятельности ФТС России. Плюс можно еще очень много рассказать про классификацию ТНВЭД, особенно сложных технически, многокомпонентных товаров и товаров с нулевой ставкой пошлины, сроках оформления , принятии немотивированных решений, проведений экспертиз в ЦЭКТУ... В общем, на всех фронтах у нас на словах сплошное «упрощение» и «ускорение», а на деле — единственное, что действительно ускоряется, так это ввод абсурдных профилей риска, которые множатся и множатся и уже стали просто перекрывать меры минимизаций самих рисков. Так что скоро, наверное, придумают риск, контролирующий риск.
Система управления рисками (СУР) является одной из основ российского таможенного администрирования и «священной коровой» ФТС, руководителей которой возмущает любая попытка, что-либо изменить в этой области. Насколько эффективно, по вашему мнению, работает существующая система управления рисками
В одном из своих недавних интервью руководитель УРиОК заявил, о том, что с применением СУР доначислено всего 22 млрд рублей. Здесь уместно будет вспомнить о том, что это примерно равно сумме таможенных платежей, перечисляемых таможенной службой в федеральный бюджет всего за один день. То есть экономический эффект от действия всей СУР в целом сомнителен. Для чего же тогда создано целое управление, увеличен штат, даны расширенные полномочия?
Может, дело как раз не в выявлении и искоренении таможенных нарушений, а в банальном контроле над ними или в использовании СУР для вывода средств из оборота компаний в бюджет в виде обеспечений, беспроцентных займов? Ведь СУР не может не видеть, что вереницей на одни и те же посты, подконтрольные ФТС, работая через «минимизацию таможенных платежей», идут поставки через оффшорные контракты, что все они работают через риск и минимальный процент к нему, и ситуация не искореняется, а, наоборот, только разрастается в объемах. И это неудивительно — ведь весь прессинг СУР сконцентрирован как раз на законопослушных участниках ВЭД, которые по существу оказались сегодня бесправны перед таможенными органами, а их товары периодически используются для шантажа по выставлению всевозможных обеспечений.
Именно в настоящее время ФТС России продемонстрировала не только всему российскому, но и мировому бизнес-сообществу, каким образом систему СУР можно использовать, например, в борьбе со своими конкурентами. Их можно элементарно «заказать» — включить их фирмы в «риск», разваливая «чужой» бизнес за счет финансовых издержек на таможенное оформление.
И в этой связи мне было бы очень интересно мнение руководства ОАО «РЖД», которое все еще ждет «помощи» от руководства ФТС — и это после пробок на приграничных станциях, после остановки движения подвижного состава РЖД… Может, пора уже понять, столкнувшись с неподготовленностью международных железнодорожных пунктов пропуска и таможенных постов, находящихся на них, что перенос доставки контейнерного парка с авто на ж/д попросту бесперспективен.
Если мы внимательно прочтем и ТК ТС, ВЗ-311, и принятые законы то поймем, что у таможенных органов и без всяких репрессивных мер по выдавливанию денег в бюджет из участников ВЭД, которые они интегрировали в СУР, завуалировав таможенным контролем, в наличии достаточно установленных законами рычагов и возможностей и проводить, и выявлять любые таможенные нарушения на пост-контроле. Однако они упорно не идут на то, чтобы перенести основные меры контроля на пост-контроль. Напротив, основной упор делается на контроль до выпуска ДТ. Такой подход как раз и тормозит развитие нашего таможенного администрирования.
Я хочу, чтобы меня поняли правильно. Я никогда не утверждал, что СУР не нужен. Напротив, он необходим для искоренения таможенных нарушений, но! Он должен быть предсказуем и необременителен для участников ВЭД, тогда как в существующем виде все происходит с точностью до наоборот — СУР не работает, потому что не может полноценно работать систем, в основу которой положена недостоверность заявленных сведений, самопроизвольная, т.е. фиктивная стоимость, которая оторвана от электронного обмена с другими ГКО и таможенными службами других стран, а самое главное — бесконтрольна.
России в наследство от советских времен досталась система отчетности ведомств по ряду показателей, которые демонстрируют руководству страны эффективность их работы. Причем нередко эта система не самым лучшим образом сказывается на работе чиновников и принуждает их оказывать давление на бизнес с целью создания «красивого» отчета. Как, по-вашему, влияет система « контрольных показателей» на работу таможенной службы
Мягко говоря, далеко не лучшим образом. Вся эта победная риторика о «поступлениях в бюджет», «дополнительных изысканиях средств» и «выполнении контрольных показателей» приводит к плохим результатам — под это выстраивается вся внутренняя «нормативка». А самое страшное в том, что эта «гонка за выполнением плана, контрольных показателей» во всей системе ФТС в совокупности с «короткими трудовыми контрактами» негативно отражается на рядовом инспекторском составе и разлагает его. Он просто поставлен в такие условия, когда нарушить закон и принять незаконное решение для него безопаснее, нежели выполнить процедуру в полном соответствии с нормами законодательства. Сильные инспектора — профессионалы, на которых и держится все таможенное оформление, — просто не выдерживают и уходят, а их места занимают «временщики». Во всей системе сложилась такая ситуация, в которой для инспектора «лучшим поощрением стало снятие ранее наложенного взыскания».
Помните, в начале я говорил про ДВОТ? Так вот, это только первый звоночек. Думаете, они по личной инициативе «переусердствовали»? Конечно же, нет: они выполняли КП, спущенные им ФТС России, которые обязывают таможенные органы завести дело об АП, завести дело по УК, вынести классификационное решение, изменить код товара, произвести корректировку таможенной стоимости — и доложить. То есть отчитаться о том, сколько средств было доначислено и переведено в бюджет.
Другой вопрос, что если раньше выполнение одного из этих показателей приводило к стопроцентному выполнению КП, то теперь только выполнение одного из условий — это 25%, а значит, сотрудникам приходится «пахать, не покладая рук», и отрабатывать. Зато начальство за это не обращает внимания на тот беспредел, который происходит в таможенных органах. То есть никому не важно, как они «работают» с участниками ВЭД, главное, чтоб не было лишнего шума и выполнялся план. С такой системой администрирования нам осталось разве что причислить к спецсредствам таможенных органов биту, утюг и паяльник — может, на таких условиях удастся доначислить в бюджет еще больше платежей и отрапортовать о выполнении еще большего количества планов.
Надо в первую очередь доверять своим участникам ВЭД, помогать развитию бизнеса. В конце концов, никто ведь не запрещает и никто не будет против (наоборот, всегда помогут таможенным органам) любой проверки на пост-контроле. И при всем при этом мы уже второй год получаем отписки из ФТС России: дескать, они готовят и разрабатывают критерии отнесения участников ВЭД и их категорирование и создание перечня добропорядочных импортеров. Но воз-то, как говорится, и поныне там!
TKS.Ru
