Активная фаза реформирования после адаптации к Таможенному кодексу России 2003 года была начата с 2008-го, когда ФТС внезапно объявила о новой концепции, в корне изменившей подходы к организации декларирования товаров. Дело в том, что с начала 90-х годов и до 2008 года таможенная служба развивалась вместе с бизнесом, увеличивая количество таможен и постов за счет максимального приближения таможенных органов и мест хранения товаров к местам расположения предприятий и организаций. Это было удобно участникам ВЭД, потребителям, поскольку сокращало расходы компаний на поездки в таможню для представления документов и сведений, которые требовались в оригиналах и заверенных копиях.
А в 2008 году концепция развития таможенных органов вдруг неожиданно изменилась. Было объявлено, что таможенное оформление будет переноситься из мест концентрации бизнеса в места, приближенные к таможенной границе – началось переселение с сокращениями и реорганизациями, с отзывом лицензий у действующих СВХ, размещением таможенных постов и отделов таможенного оформления на складах, расположенных у границы.
Поскольку максимальная концентрация таможенного оформления наблюдалась до реформы в Москве, Московской области, Санкт-Петербурге и Ленинградской области, то передел этого рынка и околотаможенных услуг в максимальной степени затронул именно эти регионы. На границе возникли многокилометровые очереди, грузы стояли, лихорадочно строились у границы новые терминалы, декларанты и брокеры метались между пограничными и внутренними таможнями и т.д.
Конечно, на все жалобы и стенания про «это неудобно, дорого и долго» ФТС отвечала бизнесу, что все очень скоро изменится, никуда для таможенного оформления не нужно будет ехать, что будет внедрена технология «удаленного выпуска» и грузы можно будет выпускать на любой границе, сидя в офисе, а таможенная автоматизированная система сама будет распределять поданные декларации в тот таможенный орган и тому инспектору, который будет менее загружен (эти перспективы действительно стали реализовываться на практике, но не в 2008, а частично с 2014 года и частично сейчас).
Всё изменилось в 2010 году: образовался Таможенный союз, незаметно для российского бизнеса был принят Таможенный кодекс Таможенного союза, контроль на границах с РБ (а через год и с РК) отменили, и все посты и терминалы на белорусской и казахстанской границах оказались уже не очень нужны. И концепция, внесшая такую неразбериху в таможенное администрирование, сама собой забылась и перестала реализовываться.
При этом была создана дорожная карта «Совершенствование таможенного администрирования» Агентства стратегических инициатив. В ней предусматривались: развитие автоматизированных технологий, в том числе автоматизации уплаты таможенных платежей, главная из которых - уплата таможенных платежей в режиме реального времени с использованием микропроцессорных специализированных таможенных карт, личные кабинеты и единые лицевые счета, генеральные гарантии, сокращение сроков таможенного оформления, удаленный выпуск в любом таможенном органе, сокращение количества документов при декларировании, авторегистрация и автовыпуск (для безрисковых поставок), отказ от обязательности хранения товаров на СВХ, развитие института уполномоченного экономического оператора, перенос сроков уплаты таможенных платежей на этап после выпуска товаров, максимальное упрощение таможенных формальностей, либерализация положений главы 16 КоАП о таможенных правонарушениях и т.д. Некоторые из этих положений действительно вошли в дорожную карту, и несколько из них были реализованы.
Теперь наступил новый этап развития таможенной службы. В мае 2017 года была принята новая Комплексная программа развития ФТС до 2020 года. Что примечательного в этой новой программе? Самое главное – это то, что в обсуждении программы государственного контролирующего органа, еще до ее утверждения, принимали участие представители бизнес-сообщества. Это, на мой взгляд, реально отражает те изменения, которые произошли во взаимоотношениях регулятора и подконтрольных лиц за прошедшие годы - от игнорирования мнения и интересов бизнеса с середины 2000-х годов до обсуждения и сотрудничества в настоящее время. Это действительно очень ценно и, надеюсь, пойдет на пользу как обеим сторонам диалога, так и интересам государства в целом.
Что касается сущностного содержания программы, то она не вполне оправдала чаяния бизнеса. Никаких революционных изменений, значимых и перспективных прорывов не произошло. В основном она продолжает традиционный дрейф в направлении информатизации и автоматизации, зафиксированный как в новом Таможенном кодексе ЕАЭС, так и в уже не первый год успешно реализуемом ФТС.
Программа представляет собой многостраничный документ и напоминает продолжение дорожной карты «Совершенствование таможенного администрирования», включает в себя те ее положения, которые не удалось реализовать до настоящего времени.
Следует обратить внимание на ряд позитивных сигналов. Очень существенное отличие этой программы от идеологии дорожной карты – это вопросы, связанные с системой управления рисками. В ДК вопросы организации СУР не затрагивались вообще, а все перспективные мероприятия, такие как сокращение сроков выпуска, авторегистрация, автовыпуск сопровождались фразой «в отношении товарных партий, относящихся к низкой категории риска».
В программе же достаточно подробно изложена уже не первый год применяемая в СУР ФТС модель субъектно-ориентированного управления рисками, то есть выборочность таможенного контроля зависит не от особенностей перемещения товара или сделки, а от категории лица, его (товар) перемещающего. По уровням риска (низкий, средний, высокий) распределяют участников ВЭД, исходя их вероятности нарушения ими таможенного (налогового) законодательства.
Правда, в данной программе содержатся и иные подходы к организации СУР, например, «Разработаны алгоритмы для применения свыше 700 новых индикаторов риска, позволяющих выявлять товарные партии с высоким уровнем риска на различных этапах совершения таможенных операций, в том числе на основе семантического анализа сведений из таможенных документов».
ФТС не только заявил в этом документе о намерении расширить сектор добросовестных участников ВЭД, но и уже начал практическую реализацию данного мероприятия.
Так, оказалось, что изменением одного из шести «блокирующих» критериев при категорировании участников ВЭД (установлены приказом ФТС и Минфина от 01.12.2016 года № 2256 «об утверждении Порядка автоматизированного определения категории уровня риска участников внешнеэкономической деятельности») можно увеличивать в разы количество добросовестных участников ВЭД. Снизив только лишь количественное значение деклараций на товары со 150 (за отчетный период в 2 года) до 100 удалость уже вдвое увеличить количество участников ВЭД низкой степени риска до 5400. Но все равно это количество составляет только 5% от общего числа подконтрольных таможенным органам лиц. Если же этот «порог» снизить ещё в 2 раза - до 50 деклараций в отчетный период, то количество участников ВЭД, которым таможня может доверять, вырастет втрое и достигнет 15 % участников ВЭД. И на эти 15% участников внешней и взаимной торговли, по расчетам ФТС, будет приходиться 90% уплачиваемых таможенных платежей и более 80% всего декларационного массива.
Конечно, удивительно, что, оперируя одним только критерием, возможно в разы сужать и расширять коридор добросовестных участников ВЭД, достигая тех показателей, которые заложены в программу развития ФТС.
Можно только себе представить, насколько изменится ландшафт добросовестного рынка, если также поработать над остальными пяти блокирующими критериями и 30-ю сущностными критериями отнесения участников ВЭД к добросовестным.
Марина Лякишева, советник генерального директора компании NAWINIA RUS
Лякишева М.