Направляя по запросу Министерства юстиции РФ предложения по ревизии составов 16 главы Кодекса об административных правонарушениях России, рабочая группа АСИ провела огромную работу по опросу и обработке предложений бизнеса, по консолидации позиций крупнейших общественных организаций. Работа была проведена в очень сжатые сроки, большим количеством экспертов и вызвала огромный позитивный резонанс среди предпринимателей.
Не секрет, что при обработке предложений предпринимательского сообщества мы довольно часто сталкивались со скепсисом, отсутствием надежды на результативность, что свидетельствует об отсутствии в обществе доверия к институтам власти, а это тревожный показатель. Сотрудничество с институтами гражданского общества, уровень общественного контроля в деятельности государственных органов исследуются аналитиками для оценки инвестиционной привлекательности наравне с динамикой инвестиций, уровнем коррупции и административных барьеров.
Вряд ли репутацию исполнительной власти в бизнес-сообществе повысит изложенная в ответ на предложения АСИ по ревизии составов 16 главы КоАП РФ совместная позиция Федеральной таможенной службы и Министерства юстиции о том, что внесений изменений в главу 16 КоАП РФ не требуется.
Каковы же мотивы такого отказа? Лучшее средство для предупреждения совершения нарушений таможенных правил – высокий уровень санкций, а конфискация у нас и так практически не применяется, а существует для устрашения участников ВЭД.
Таким безапелляционным отказом мы поставлены в сложное положение просителя, в то время как нам бы хотелось вести диалог с представителями заинтересованных министерств и ведомств с равных партнерских позиций. И с этой равной позиции мы настаиваем на необходимости более мотивированного заключения на наши предложения по п.38 «дорожной карты», демонстрирующего уважение со стороны органов власти к мнению бизнеса и готовности учета такого мнения при составлении и ревизии нормативно-правовых актов.
Конфискация товаров – не просто мера наказания по таможенным правонарушениям на сегодняшний день. Это архаизм, доставшийся нам из времени процветания контрабанды и различных схем серого импорта, инструмент устрашения и чрезмерного административного давления на неугодных участников ВЭД, которое прежде всего является основанием обязательного изъятия товаров на все время административного производства, наличия двойной подсудности по таможенным правонарушениям, непрозрачного механизма реализации конфискованных товаров. Практически никогда конфискованные товары не продаются по той экспертной «рыночной» оценке, которая в рамках административного производства определяется для расчета размера административного штрафа, а совсем по другой, учитывающей сезонность, особенности товара, региона, отсутствие у уполномоченной организации опыта сбыта товаров и т.д и т.п, а это уже поле для должностных злоупотреблений и коррупции.
ФТС говорит о том, что конфискация предусмотрена Международной конвенцией об упрощении и гармонизации таможенных процедур, забывая упомянуть о том, что в нашем случае конфискация по составу части 3 статьи 16.1 КоАП РФ производится у лица, не уполномоченного распоряжаться такими товарами на территории России. Не редки, а скорее повсеместны случаи, когда в судах представители перевозчика намеренно ходатайствуют о применении конфискации, чтобы избежать издержек по уплате штрафа, а владелец товара, нередко в отсутствие информации, не может повлиять на процесс и лишается по суду товаров только потому, что перевозчик нарушил закон. Не справедливо, не соразмерно, не адекватно.
Доходит до смешного – в машине на два унитаза положили больше – сделайте отметку в документах и пусть перевозчик(если виновен) заплатит фиксированный штраф, владелец дополнительные пошлины и налоги сначала за ввоз, а потом и с реализации этих товаров. В ходе конфискации в лучшем случае эти товары будут проданы(если ликвидны), но доход от продажи едва покроет расходы по организации, реализации, хранению, перевозке и другие.
Понятно отсутствие интереса бизнеса в институте конфискации, как санкции за таможенные правонарушения, но и государственный интерес не так очевиден, как кажется.
В чем был государственный интерес конфисковать у давно и успешно работающего завода орудия производства (технологическую линию), давно амортизировавшие и изношенные, наложив, в том числе, и административный штраф, что полностью парализовало работу предприятия и привело к банкротству (в качестве санкции по ст.16.20). Или какой интерес у государства в конфискации 1(одной) лишней тонны груза – сборной металлической конструкции, просто отобрав конструкционных элементов на 1000 кг выявленного перевеса? Продать эти абсолютно неликвидные товары импортеру же через уполномоченную организацию? А на кону стояли штрафы за срыв сроков подрядного (на установку строительной конструкции) договора.
ФТС РФ и Минюст в своей справке приводят цифры – всего 13% от общего количества дел возбуждаются по статьям, предусматривающим конфискацию, и только незначительный процент товаров от общего объема импорта(0,001% без учета товаров таможенного союза) был конфискован по результатам 2012 года. Эта незначительная для Государства сумма составляет для бизнеса во многих случаях вопрос жизни и смерти. Почему ФТС и Минюст настаивают на сохранении меры наказания, не существенной для Государства, но представляющей повышенный интерес для бизнеса?
Постановлением от 17 января 2013 по делу Маслянского хлебоприемного пункта Конституционный суд признал несоответствующим Конституции России чрезмерный, безальтернативный штраф в 300 тысяч рублей за не представление в срок запрошенных антимонопольной службой документов. Такая же ситуация сложилась и с наказанием за непредставление документов и сведений таможенному органу – от 100 до 200 тысяч рублей(ч.3 ст.16.2 ) Неужели для того, чтобы добиться пересмотра размера штрафа, заставим участников ВЭД идти в Конституционный суд?
Одна и та же техническая описка в декларации, например, в указании кода валюты может на различных товарах обеспечить разницу в уклонении от уплаты таможенных платежей в десятки раз. Но разве это справедливый индивидуальный подход освободить одно предприятие от ответственности по малозначительности, а другому назначить существенный штраф за схожее деяние, только потому, что наказание поставлено в зависимость от размера платежей.
Сомнителен, на наш взгляд и вывод ФТС и Минюста об определении степени общественной опасности в зависимости от стоимости товаров, тем более что оценка производится в большинстве случаев произвольным усмотрением экспертов Экспертно-криминалистической службы ФТС. То есть индивидуализация, адекватность и соразмерность наказания деянию такими статьями отдается в руки заранее определенного эксперта. Вот такая объективность и справедливость. Иностранная компания, просрочившая на несколько дней дату вывоза временно ввезенного оборудования (небольшого прибора для тестирования) была оштрафована Пулковской таможней на 8000 долларов США, другая за полгода просрочки вывоза профессионального устройства ЧПУ на 1000 долларов США той же таможней. Инвестиционная привлекательность налицо.
Очень много проблем правоприменения, вызванных неопределенностью, неразграниченностью административных составов. Ревизия проведенная ФТС РФ в 2011 году без оценки регулирующего воздействия со стороны предпринимательского сообщества положения не улучшила, скорее напротив.
Однако, наша цель сегодня, конечно, не в том, чтобы изложить все претензии к действующему регулированию и перечислить все наши предложения - несколько листов сравнительных таблиц и пояснительной записки, составленной экспертами. Для этого есть специалисты, создаются рабочие группы, составляются протоколы разногласий и путем компромиссов верстается согласованный нормативно-правовой акт.
Цель в другом. Сегодня общество высказалось за проведение обоснованной ревизии, основания (часть из которых прозвучали) к этому выдвинуты серьезные. Нам доверили свои надежды и чаяния предприниматели из разных уголков страны. Потерять это доверие легко. Наша цель сегодня его сохранить и приумножить.
Tks.ru
Общение: 